– После принятия нашумевшего постановления Москва и регионы в один голос заявили, что бояться нечего, замена прежним поставщикам найдется в кратчайшие сроки, а собственное производство подтянем уже в ближайшее время. Чего ждать конкретно нашему региону?
– Вообще, мы в тренде всей страны. С 7 числа прошло уже достаточно времени, чтобы оценить ситуацию своими глазами. Естественно, по ряду позиций цена подросла, что продиктовано как сезонными повышениями цен, так и ситуацией с введением этих санкций.
В частности, по норвежской семге мы отмечаем определенный рост, пока ее не заменили в полном объеме продукцией из стран южной Америки.
Есть рост цен на твердые сорта сыров премиум класса. Но ритэйл уже решает этот вопрос, и ситуация должна стабилизироваться.
И, разумеется, косточковые, то есть нектарины, персики и так далее. Но, во-первых, это сезонное изменение, во-вторых, переговоры по косточковым из Ирана, Турции, Сербии достаточно непростые – люди не хотят упускать появившиеся на рынке дополнительные бонусы. В любом случае проблем в этом не возникнет.
Во всем, что касается основных сортов рыб, ситуация стабильна, так как большой объем рыбы мы сами и вылавливаем.
По овощной продукции идет сезонное снижение цен, и динамика будет продолжаться.
С мясом тоже особо ничего страшного не произошло. Ситуация непонятна только лишь с хамоном и сырокопчеными колбасами.
Рынок молока также стабилен.
По остальным продуктам питания особых колебаний цен и выпадения ассортимента не наблюдается. Хотя сезонные колебания, конечно же, есть. Например, сахар подорожал на два процента за неделю, хотя он под санкции не подпадал, но это наблюдается каждый год, ведь люди начинают варенье варить и так далее.
– То есть, несмотря на то что импорт занимал внушительные объемы продовольствия, пустых прилавков ожидать не стоит?
– Огромные объемы товаров убраны точно не будут. Если говорить о молочном сегменте, то это не более трех процентов по объему продаж, по мясу – не более двух процентов. Не такие уж и большие цифры по нашему региону. Если бы речь шла об огромных объемах, мы бы все-таки это почувствовали, но пока рынок довольно спокойно к этому относится.
– Раз изменения не столь критичны, то за помощью к своим мелким производителям обращаться не будем? По всей области немалое количество хозяйств, которые могли бы помочь и себе, и общему делу продовольственной безопасности, правда они никак не могут пробиться на большой рынок. Например, для наших районов, в которых традиционно выращивается экологически чистая, продукция, единственный способ побороться с крупными торговыми сетями – создать продовольственно-закупочные кооперативы, которыми в регионе никто заниматься не торопится.
– К примеру, в Холмогорском районе находится точка роста по производству картофеля. Занимаются этим бизнесом два предпринимателя, работающие в промышленных масштабах, то есть с закупкой немецких комбайнов и так далее, ежегодно вводя в оборот по две сотни гектаров. Проблем со сбытом у них не возникает, так как сами начинали именно с торговли. И я не думаю, что они согласятся сдавать свою продукцию какому-то эфемерному кооперативу. Они абсолютно рентабельны, поэтому я считаю, что неправильно залезать туда и указывать, как им жить. Все остальное от лукавого. На самом деле, если говорить о личных подсобных хозяйствах, есть субсидия в четыре рубля за килограмм картошки, которую мы платим перекупщикам, чтобы они держали определенную высокую закупочную цену. Если мы говорим о фермерах, то каждый, когда начинает свой бизнес, должен адекватно понимать, откуда он будет брать свое сырье и куда он будет его сдавать, чтобы не было возгласов по типу «дайте-ка я займусь чем-нибудь!», а потом «помогите-ка мне, пожалуйста, еще вот тут!». В противном случае, сидеть на шее у государства – не вариант. И латать дыры за счет нашего бюджета, наших программ, которые бы можно было направить на модернизацию производства, переход на новый технологический уровень, нет смысла. Не надо надеяться, что государство будет решать их проблемы со сбытом, такого не будет однозначно.
Сельскохозяйственный бизнес – это, прежде всего, бизнес.
– Получается, что ставка делается все же на крупные хозяйства?
– У нас объективно есть определенные точки роста, в которых и логистика сошлась, и климат, и «настоящие буйные», как у Высоцкого, есть, которые могут повести, и эти предприятия работают достаточно неплохо, обеспечивая работой все ближайшие населенные пункты и закрывая 80 процентов наших потребностей в различных видах продовольствия. А то, что большое количество мелких фермерских хозяйств может каким-либо образом решить или повлиять на продовольственный рынок – это неправда. Нет инфраструктуры, нет философии такой, к сожалению. Да, фермерство в Архангельской области может решать какие-либо узконаправленные задачи. Есть конкретный закрытый локальных рынок, ограниченный рекой, болотом, отсутствием дорог. Фермер там должен быть и может закрывать потребности в мясной, молочной продукции и овощах. Очевидно, что продовольствие – очень конкурентный бизнес. К примеру, рядом с трассой М8 в области построено уже порядка 80 магазинов сети «Магнит», в каждой деревне их буквально понатыкано, поэтому конкурировать очень сложно. Кричать «Спасите, меня душат крупные торговые сети!» нет смысла. Каким образом спасти? Вмешиваться в закон о защите конкуренции?
– Значит, спасение утопающих – дело рук самих утопающих?
– Знаете, если у производителя вообще встает вопрос о своем спасении, нужно задуматься, стоит ли вообще заниматься этим делом. Просто не надо ставить перед собой каких-то сверхзадач, необходимо просто определить свой рынок и работать на него. Цена вхождения на сельхозрынок очень высока. Что в переработку, что в заготовку. Это дорогой скот, достаточно дорогая, как правило, импортная техника. Повторюсь, есть примеры фермеров, которые начинали с малого, но, грамотно построив свою политику развития производства, вышли на уровень конкурентоспособных игроков с большими объемами и серьезной ценой.
– Чуть ранее вы упомянули о некоей программе субсидирования, в чем же она тогда заключается?
– Программа развития АПК Архангельской области достаточно обширна, на самом деле. Из областного и федерального бюджетов на этот год выделено 1,2 млрд рублей. Основная часть затрат пойдет на субсидирование производства молока, мяса, овощей закрытого грунта, то есть непосредственно продукции. Вторая часть, достаточно большая – это поддержка процентных ставок по кредитам, достаточно неплохая поддержка для тех, кто хочет развиваться. Остальные деньги пойдут по направлениям закупки сельхозпродукции у населения.
– Но программа была принята в 2013 году. Хватит ли финансирования, чтобы работать в новых условиях?
– Конечно, нам бы хотелось увеличить объем финансирования за счет средств и областного, и федерального бюджетов, по крайней мере, мы заявляемся с теми направлениями, которые сейчас очень нужны нашему сельхозбизнесу. Многие могут со мной не согласиться, но все же не фермерством нужно заниматься сейчас. У нас очень долго простаивали поля, система мелиорации пришла в негодность, закисление почвы, известкование и так далее. Все-таки государство должно обеспечить бизнесу возможность нормально работать, не решать текущие проблемы бизнеса в виде реализации продукции, а предоставить нормальные поля. Для этого необходимо финансировать восстановление ирригационных и мелиоративных систем, решить проблему с улучшением качества почвы. Очень перспективным мы видим развитие семеноводства, в частности, картофеля. Это направление тоже есть в нашей программе. Надеемся, что и по нему тоже будем работать. Ну и, учитывая возросшие аппетиты, думаем, что будет рост и по молоку, и по товарному яйцу, и по мясу, и так далее. Уже сейчас можно делать прогнозы, и мы думаем, что увеличение составит примерно 5% в этом году. В следующем году тоже ожидаем рост, но для этого, разумеется, необходимо дополнительное субсидирование.
