– Часто теперь приходится приехать в Архангельск?
– Не очень часто: один-два раза в год, но я надеюсь, что мои визиты будут учащаться.
– Итак, Анна Серова родилась и училась в Архангельске. Вы помните, как это было?
– Конечно. Мне кажется, что это было буквально вчера. Я училась в 6-й школе, в музыкальной школе №1, потом в музыкальной школе №42, мне повезло с моими любимыми гениальными педагогами, которые меня многому научили – я всем обязана Архангельску.
– Родители отправили вас заниматься музыкой, потому что это было принято?
– Я думаю, всех детей направляли или в школу искусств, или в музыкальную школу, или на танцы – я попробовала все: мне очень нравилось и танцевать, и рисовать, и петь. В конечном итоге я попала в музыкальную школу, где познакомилась с Георгием Мищенко, который был директором школы и преподавателем скрипки. Он дал мне в руки скрипку, и с этого началась моя жизнь как скрипачки, а затем альтистки.
– После этого кроме музыки вы уже ни о чем не помышляли?
– Есть такой анекдот. Приходит ребенок на урок скрипки к педагогу, и тот ему говорит: «Знаешь, если будешь плохо себя вести, я скажу твоей маме, что у тебя талант». В определенный момент это со мной и случилось, мое детство на этом закончилось, и где-то к четырнадцати годам профессиональная дорога была уже определена… немножко мною, немножко моим педагогом, немножко моей семьей, но это случилось достаточно естественно.
– Вы закончили здесь школу, музыкальную школу по классу скрипки, а на альт перешли уже в Петербурге?
– Нет, на альт я перешла уже на последнем курсе музыкального училища в Архангельске по совету замечательного профессора Петрозаводской консерватории Клементия Иосифовича Векслера, который приехал, послушал нас, скрипачей тогда еще третьего курса Архангельского музыкального училища, где я училась у Олега Клишева. Так вот, он мне сказал: «Ты должна играть на альте, потому что это твой характер, твой стиль, на альте ты сделаешь гораздо более интересную карьеру – это твой инструмент».
– Вы ему просто поверили?
– Да, и потом не уставала его благодарить каждый день моей жизни.
– И к скрипке больше не возвращались…
– Думаю, нельзя так сказать – она всегда с тобой. На последнем курсе, когда я сдавала экзамен по скрипке и по альту одновременно, я познакомилась с Виктором Антонюком, который стал моим первым преподавателем по альту, и с этого началась моя история как альтистки.
– Вы сами сделали себе карьеру?
– Сделать карьеру? Мне просто всегда нравилось повышать свой профессиональный уровень, нравилось просто играть музыку. К тому же мне очень повезло с моими педагогами, с тем, что родители меня научили много работать, уметь выбрать правильное направление.
– Вы говорили, что учились 25 лет…
– Да, если посчитать восемь лет музыкальной школы, четыре года музыкального училища, пять лет консерватории, два года петербургской аспирантуры, потом учеба в парижской консерватории, четыре года в Академии Бруно Джураны и два года ездила на курсы Юрия Башмета в академию в Сиене.
– Так сложились обстоятельства или вы сами этого захотели?
– Конечно, сама. Мне было очень важно познакомиться с этими великими людьми, набраться у них опыта.
– Один из ваших учителей Юрий Башмет отозвался о вас так: «Анна Серова – выдающаяся фигура в мире камерной музыки. Неутомимый поиск истины и красоты в искусстве, бескомпромиссность и красота звука делают событием каждое появление ее на сцене». Как вы к нему попали, и какое он на вас произвел впечатление?
– Великолепный и очень харизматичный человек, великий альтист. Я уже жила в Италии в то время, и когда узнала, что Юрий Башмет преподает в Музыкальной академии Киджи в Сиене, поехала поступать к нему на курс. Он брал в класс шесть-семь человек, а желающих было около пятидесяти. Я два года подряд играла прослушивания, чтобы попасть на этот курс, и мне посчастливилось.
– Что вы взяли от него?
– Я сама сейчас преподаю в академии, и Юрий Башмет научил меня тому, что я не пытаюсь требовать, чтобы мои ученики копировали меня – наоборот, хочу разбудить в них способность создать что-то свое. В этом случае я должна быть неким детонатором, каким для меня в свое время стал Юрий Абрамович.
– Какие еще мастера повлияли на ваше творчество, раскрыли его?
– Все те, с которыми мне посчастливилось сотрудничать. Я много езжу по миру и играю камерную музыку с выдающимися дирижерами и исполнителями. И я всегда учусь от этого.
– Вы уже более десяти лет живете в Италии, но, тем не менее, поддерживаете прочные связи с Россией. Но вам вдруг стала очень близка Сибирь. Почему не родной Архангельск?
– Это называется «нет пророка в своем отечестве». Когда обо мне пишут или снимают сюжеты в Италии, всегда упоминают, что я уроженка города Красноярска. Я всегда исправляю, что родилась, выросла и училась в Архангельске. Тогда спрашивают, почему же я культурный атташе Красноярска в Италии и Европе? История вышла следующая. В Италии один очень известный дирижер Пьеро Беллуджи, любимый ученик Бернштейна, позвонил мне и сказал: «Анна, ты должна познакомиться с очень хорошими музыкантами Михаилом Бенюковым и Ларисой Маркоросян из Красноярска. Они сейчас в Италии – бери машину, езжай знакомься». Некоторым людям я доверяю без лишних вопросов. У нас случилась профессиональная любовь с первого взгляда. Уже через месяц я предложила им проект в Италии, они пригласили меня на фестиваль в Красноярск. В 2004-м мы уже записали совместный диск концерта для альта, фортепьяно и оркестра, который сразу же получил пять звезд итальянской критики, собрал большое количество благотворительных средств. Мэр Красноярска сразу же поддержал наш проект. Я привезла весь оркестр из Красноярска в Италию, где мы провели серию очень успешных благотворительных концертов. В итоге мне удалось организовать побратимство двух городов: Красноярска и Кремоны. Сейчас установлены официальные связи и развиваются отношения на культурном, административном и коммерческом уровне. А все началось с музыки.
– А в Архангельске чем-то подобным заняться нет планов?
– Если будет интерес, я готова приехать и обсудить.
– Отношение к классической музыке в Европе и России одинаковое? Или есть различия?
– Поклонников много и здесь, и там. Вот в Америке, например, классическая музыка не поддерживается государством, но спонсируется частными компаниями. Им это выгодно, поскольку вложенные деньги они потом списывают со своих налогов. Там это престижно, поддерживать классическую музыку. В Италии большая часть ответственности за сохранение культуры лежит на государстве, поэтому ситуация сложилась не простая из-за экономического кризиса. В России? Трудно сказать, как именно здесь финансируется эта область искусства. Можно сказать одно: когда на сцене настоящая музыка, то ценители всегда найдутся. Они есть и в маленьких городках, и в крупных мегаполисах, хотя, конечно, есть и те, кто ходят на концерты, например, в La Scala, для того чтобы показать там шубу.
– А уровень музыкального образования в России и в Европе, насколько он отличается?
– В свое время в России было очень важно имя высшего учебного заведения, куда хотели поступать, зависело от города, и именно это было гарантией качества образования. В той же Италии специфика несколько другая: ты можешь учиться в самой маленькой консерватории, но у очень известного музыканта, например. Поэтому в Италии студенты в поисках не престижного столичного вуза, а в поисках педагога. Но там все очень близко – студент в поисках качественного педагога может ездить учиться и в соседнюю страну. Величина города и имя учебного заведения ничего не значат.
– Самой классической музыке нужна популяризация?
– Конечно. Если ее не будет, то кто придет нас слушать?
– А какие это должны быть формы: строгие академические концерты или то, что называется, «музыка в массы»?
– Все. В классической музыке тоже есть более легкие, а есть и более концептуальные и серьезные направления. Музыканту просто не надо бояться. Есть много кроссоверных проектов, в которых я тоже с удовольствием принимаю участие. К тому же, классическая музыка является частью нашей русской культуры, и если мы ее не будем поддерживать, эту часть нашей культуры мы потеряем.
– Один из композиторов, которого вы вдохновили, Ацио Корги, написал для вас кантату. Тогда вы взяли в руки скрипку Амати за два миллиона евро…
– Это знаменитый альт Амати, который находится в городской коллекции Кремоны вместе со своими «друзьями» работы Амати, Гварнери, Страдивари. Тот, на котором играла я, был сделан в 1615 году. Представляете, какое волнение испытываешь, когда берешь в руки инструмент, которому 400 лет, когда представляешь, сколько выдающихся музыкантов прикасалось к нему до тебя, сколько музыки на нем было сыграно, сколько эмоций он подарил слушателям!
– И на нем вы играли произведение Ацио Корги. А как получилось, что этот композитор написал кантату именно для вас?
– Когда я узнала, что камерный оркестр Красноярска приедет в Кремону, решила, что нам нужен какой-то новый оригинальный проект. Весь оркестр играет на современных инструментах, предоставленных консорциумом скрипичных мастеров Кремоны. И я решила соединить традиции, обратилась к Ацио Корги с просьбой написать что-нибудь для этого события. Время на все было не больше четырех месяцев. Он ответил, что у него все расписано на ближайшие два года и в такой короткий срок он, к сожалению, не сможет ничего сделать. Я оставила ему свои записи и попрощалась. Уже на следующий день он позвонил мне в 8 утра и сказал: «Синьора Серова, я начал на вас работать».
– Вы уже довольно давно живете в Италии. Как быстро удалось там адаптироваться?
– Знаете, я встречала много русских, которые живут в разных странах Европы, и они мне говорили, что так как живется русским в Италии, не может житься нигде. Итальянцы – очень гостеприимные и открытые люди. Даже логика итальянского языка очень похожа на логику русского. Если добавить к этому замечательный климат и потрясающую кухню и сам итальянский народ, который очень любит искусство и на каком-то интуитивном уровне всегда уважает артиста, по понятно, почему русским так комфортно в Италии.
– Вы много работаете, гастролируете, а как отдыхаете?
– Сейчас я поняла, что мне чаще нужно приезжать в Архангельск – для меня это просто отдых душой: смена обстановки, родные люди, друзья, одноклассники, выхожу из самолета и чувствую запах снега, который для меня ассоциируется с запахом моего детства…
