Ни для кого не секрет, что многие государственные мужи и в федеральных, и в областных, и в муниципальных органах власти живут, мягко говоря, не по средствам. Стоит всего лишь взглянуть на некоторые более чем скромные декларации о доходах и сравнить их с хоромами, в которых ютятся слуги народа, и лексусами, на которых бедолаги вынуждены преодолевать то недоразумение, которое они сами же обзывают дорогами.
Три года на подозрения
В целом смысл законопроекта таков: «уволенных в запас» чиновников предлагается проверять на предмет соответствия их благосостояния полученной за годы непосильной государственной службы заработной плате. То есть свои декларации о доходах они будут подавать не только во время своего неусыпного служения народу, но и три года после оного, поскольку инициаторы законопроекта полагают, что коррупционные «маркеры» наиболее ярко проявляются не во время работы, когда чиновник вынужден делать вид, что живет на зарплату, а именно после отставки, когда напускная скромность уже не нужна и пристальное внимание прессы и общественности заметно ослабевает.
Так вот, если у какого-то отставника «дебет с кредитом» не сойдутся, то такой экс-чиновник смело может начинать сушить сухари – это вполне может повлечь за собой уголовное дело. Причем срок на нарах обещают подвести к прямой пропорции выявленной разницы между доходами и расходами. Хотя тут тоже, как показывает практика, не все так просто. Если бы такая схема реально работала, то госпожа Васильева, опрокинувшая обороноспособность страны на три миллиарда рублей, должна была бы получить не пять лет общего режима, а как минимум лет сто строгача.
Рассчитать чиновничьи аппетиты не так уж и сложно. Если, скажем, очень большой начальник сел в кресло в таком-то году, а зарплата его по декларации даже меньше, чем у какого-то заместителя руководителя департамента, но в то же время этот большой босс поселился в апартаментах на полторы сотни квадратов и принялся кататься на работу на неприлично дорогой иномарке, то понятно, что все это оплачено не его трудовым заработком, а пришло откуда-то из иных источников. Причем никаким бизнесом до своего прихода в должность он не занимался, а просто чесал языком в той же организации.
Так, если законопроект будет принят, то несоответствие разница между доходами и расходами чиновника в пять миллионов может завести его в места не столь отдаленные, скажем, года на два. 10-миллионное несоответствие позволит чиновнику поразмышлять о вечном на нарах уже в течение лет пяти. 30 миллионов разницы обеспечат коррупционера постоянной крышей над головой и баландой лет на семь. И так далее.
Однако к подаче деклараций государственные мужи относятся сегодня не слишком серьезно.
– Сейчас декларации сдают и чиновники, и депутаты разных уровней. При этом до сих пор эта норма является декларативной. Целый ряд и депутатов Государственной думы, в большей степени депутаты субъектов, к этому вопросу относятся, так скажем, спустя рукава, то есть можно сдать, можно не сдать, – считает один из инициаторов осушения коррупционного болота заместитель председателя комитета по региональной политике и вопросам местного самоуправления Архангельского областного Собрания депутатов Юрий Шаров.
Отстойник для коррупционеров
Второй задачей предложенных архангельскими парламентариями мер является то, что экс-чиновников намерены лишить возможности лоббировать свои бизнес-интересы и использовать наработанные рычаги по распилу бюджета. Иными словами, чтобы какой-либо отставник не ринулся с места в карьер и не начал тут же после увольнения реализовать им же тщательно подготовленные коррупционные схемы.
Таких случаев только в областном центре хоть отбавляй – чиновник, сидя на мягком стуле, скажем, в департаменте градостроительства, выписывает своей же фирме разрешения на строительство, а потом, выйдя в отставку, продолжает волшебным образом получать контракты, разрешения и муниципальные заказы один за другим…
Поэтому, по мнению местных депутатов-возмутителей спокойствия, если ввести помимо обязательной отчетности еще и трехлетний мораторий на коммерческую деятельность, то в течение этого срока многое может поменяться в администрации, где чиновник не щадя живота своего нарабатывал связи и схемы распила. В общем, за три года авторитет бывшего босса может попросту рухнуть.
Однако известный столичный адвокат Шота Горгадзе увидел в этом пункте юридическое несоответствие. По его мнению, такая мера может ударить не только по коррупционерам и мздоимцам, коих, конечно, немало, но и по порядочным чиновникам, которым в целях профилактики и за компанию тоже будет запрещено три года после отставки заниматься коммерцией, что может лишить нормального человека заработка.
Сын за отца
Также спорный момент увидели в обязании три года отчитываться о доходах и близких родственников экс-чиновника: жену или мужа, совершеннолетних детей. Соавтор законопроекта Юрий Шаров полагает, что этот пункт принципиален:
– У нас в российской практике есть такие случаи, когда совершеннолетние дети, 18–20 лет, к этому времени заработали состояние в десятки или сотни миллионов долларов, будучи детьми высокопоставленных чиновников, что, конечно, не очень похоже на правду. А также есть идея ввести в Уголовный кодекс новый состав преступления под названием «Незаконное обогащение». В случае если фактически имущество чиновника либо руководителя государства и так далее стоит намного больше, чем его фактический доход, чиновник может преследоваться в уголовном порядке.
Кстати, фактически это будет ратификацией 20-й статьи Конвенции ООН против коррупции – такая вот евроинтеграция.
А вот тот же адвокат Горгадзе считает, что такая мера всего лишь заставит коррупционеров переписывать имущество, например, на родителей или на более дальнюю родню.
– Какие бы меры не принимались, если чиновник ставит своей целью воровать и скрывать украденное, то он будет переводить просто все на более дальних и дальних родственников. И вот эту ситуацию отследить невозможно, то есть эта не панацея, это не решит проблему, – цитируют его слова «Известия».
В общем, законопроект уже успел основательно нашуметь по всей стране и, в частности, в Первопрестольной, где его плюсы и минусы обсуждают многие федеральные СМИ. В любом случае, Госдума готова его рассмотреть сразу же, как только он будет официально направлен. Ожидается, что он будет внесен на рассмотрение федерального парламента еще до конца этого месяца.
Юрий Шаров, зам. председателя комитета по региональной политике и вопросам местного самоуправления областного Собрания:
‒ Три года ‒ тот срок, когда у бывшего чиновника еще сильны социальные связи внутри властных институтов и, соответственно, он может косвенно влиять на происходящие политические процессы. С введением обязательной отчетности мы фактически создаем ситуацию, когда чиновник после своей отставки не может использовать свои прежние связи и полномочия внутри политической системы.
Андрей Исаев, член комитета Госдумы по труду, социальной политике и делам ветеранов:
‒ Я был бы совершенно не против того, чтобы госслужащие после ухода с госслужбы еще три года декларировали свое имущество, но требовать декларации имущества совершеннолетних детей ‒ это нарушение прав человека и конституции, потому что дети могут вообще не разделять взглядов своих родителей. Они не давали согласие на государственную службу своих родителей
Шота Горгадзе, адвокат:
– Представьте себе картину: человек отработал на госслужбе, он был порядочным, человеком: не воровал, не брал взяток, получал заработную плату, которая невелика, и на нее жил. И в течение трех лет мы такому человеку запрещаем заниматься, допустим, какой-нибудь коммерческой деятельностью. Ну и на что он тогда должен жить, спрашивается? Он должен либо продолжать находиться на госслужбе, либо, если он уходит с госслужбы, он имеет полное право заниматься бизнесом.
