Мария, бедная Мария: фестиваль «Европейская весна» стартовал по-аргентински жарко

Итак, главное культурное событие весны смогло по-настоящему создать нужный настрой для дальнейших событий

Первым представлением стал спектакль питерского «Театро ди Капуа» «Мария де Буэнос-Айрес», на котором разыгрались нешуточные метафизические страсти. Сказать, что жанр «Инженерная опера-танго» мало что говорит архангельской публике – ничего не сказать. Что за сочетание такое, казалось бы, несочетаемых слов?

Итак, главное культурное событие весны смогло по-настоящему создать нужный настрой для дальнейших событий

Во-первых, его ну никак нельзя причислить ни к одному из более-менее известных театральных жанров – это вроде бы и не опера, и не антреприза, и не хореографический спектакль, и не некая музыкальная постановка вроде оперетты. Здесь все смешалось настолько, что пришлось изрядно напрячься, чтобы включить в общую солянку еще и некоторый гастрономический аспект. Однако по порядку…

Сразу же пресечем все спекуляции на тему того, что спектакль игрался на испанском, а поэтому никто ничего и не понял. Понять можно было, прочитав-перелопатив перед этим кипу статей, касающихся вообще музыки Астора Пьяцоллы.

Справка МК:

Астор Пьяццолла – классик аргентинской музыки. Его музыка – страсть, рвущаяся наружу, цепляющая рецепторные окончания нервов. Основную часть своего творчества Астор Пьяццолла посвятил поискам новых форм танго. В них и ритуальные танцы афро-американцев, и мелодика итальянских эмигрантов, жгучие ритмы Бразилии и чувственность испанцев. «Мария де Буэнос-Айрес» – это попытка рождения «танго нуево» и ее неприятие консервативной публикой.

Его вербальное дополнение – Орасио Феррер. Конечно же, ни мы, ни большинство зрителей этого не сделали, надеясь на всеобъясняющее либретто. Однако либретто в данном случае, скорее, не помогло, а запутало. Виной этому, может быть, оказалась хилая техника Дома офицеров (или центра «Патриот» – кому как угодно), которая не смогла вытянуть на экран даже довольно лаконичный текст. А те, кто хоть немного понимают испанский, не смогли услышать более-менее внятных слов со сцены – акустика зала была в хлам убита при реконструкции.

А вот мы взяли да всем культработникам назло и услышали, и увидели. Было потрясающе. Нет, не своей понятностью, а своей аутентичностью – это главное.

Справка МК:

Орасио Феррер – аргентинский поэт-авангардист. Автор либретто оперы «Мария де Буэнос-Айрес» (1967 г.). В опере шестнадцать танцевальных и певческих номеров, повествующих историю главной героини Марии, как танго умершей в расцвете лет и воскресшей как святой. Большой город и суета столичной жизни. Мария-танго родилась на асфальте, была похоронена в гуще эспрессо. Но воскресшая в пьяном чаду поэта, становится родительницей спасителя, вернее, спасительницей для города, погрязшего в чопорных традициях и лени.

Спектакль-аллегория, спектакль-метафора – вряд ли стоило ожидать чего-то другого от постановки по произведению, по сложности и смыслообразности вряд ли уступающему гётевскому «Фаусту».

Хотя если сразу понять, что главное действующее лицо постановки – Мария де Буэнос-Айрес – вовсе не простая аргентинская сеньора, а некий образ… Это воплощение танго. Танго как явления культуры. Родившись в темных уголках аргентинской столицы, использующееся как танец или образ жизни самых низов общества – бандитов, головорезов, проституток – оно должно было умереть. Как, впрочем, умерла и Мария, которой предрешено было воскрешение и воплощение уже в совершенно ином образе.

Сопровождающие Марию-танго фантомы – Ведьмак и Паядора – прошлое и будущее танго – тоже персонифицированы в некие антропоморфные образы. Они как ангел и демон сопутствуют, советуют, подталкивают, провоцируют… Совершенно эклектичное сочетание всего, что можно только представить: музыки, танца, провокации…

Владение испанским, на котором идет повествование, для зрителя, скорее, неважно, поскольку и испаноязычной публике на вербальном уровне понять канву сюжета, наверное, было бы не так просто. Все идет на уровне ощущений… невербальных: эмоций, слухового восприятия, визуальных образов и даже… обоняния. В какой-то момент на сценической площадке в качестве холста рассыпается кофе. Натуральный! Шесть килограммов свое дело делают – зал наполняется ароматами кофе и корицы. А еще актриса Илона Макарова прямо на авансцене готовит сахарную вату, оттуда же разносится по залу запах табака, свежей выпечки или вина… Представляешь себя где-то в трущобах Буэнос-Айреса, просто закрыв глаза. Такого мы еще, пожалуй, на спектаклях не пробовали. Но оказалось, что простое обоняние способно ввергнуть тебя в атмосферу творящегося на сцене не хуже самой крутой сценографии.

А вот какое танго, собственно, без танго? Основные хореографические партии исполнили Александра Вахтер и Михаил Имамутдинов, а потрясающую вокальную основу – удивительная аргентинская певица Габриэлла Бергальо. Мы, кстати, с ней поговорили днем позже, но это страницей дальше.

Вот, кстати, что интересно еще: роль ведьмака в спектакле играет сам Джулиано ди Капуа. Порой лирично, порой крайне провокационно. Но это его аргентинское происхождение дает тот самый посыл, без которого все могло бы превратиться в «наших, играющих французскую жизнь», как в «Покровских воротах». Тут этого нет. Пытаешься понять слова – не слышишь, пытаешься увидеть текст на заднике – не видишь, пытаешься вслушаться в звуки – понимаешь – это что-то неуловимое, чего не хватает для понимания такой удивительной культуры как аргентинское танго.

Спектакль был реализован для русской сцены питерским «Театро ди Капуа» и Русским инженерным театром «АХЕ», уже знакомым архангельскому зрителю по Международному фестивалю уличных театров.

Справка МК:

«АХЕ» существует с 1996 года и является лауреатом премии «Золотая маска», победителем Эдинбургского фестиваля «Фриндж», обладателем награды «Тотальный театр». Причудливый язык инженерного театра «АХЕ» – это праздник самодостаточной выразительности фактур всевозможных материалов.

Шестнадцать вокально-танцевальных номеров, конечно – та особенность, которая придает спектаклю «Мария де Буэнос-Айрес» особый колорит. То самое настоящее беспринципное и безапелляционное аргентинское танго, которое вряд ли можно прочувствовать (именно прочувствовать), смотря различные танцевальные конкурсы.

На площадке – живой оркестр с не совсем традиционным для Аргентины набором инструментов: скрипкой, контрабасом, баяном и гитарой – и все становится более понятно. Конечно, на уровне музыкальном. Здесь четыре музыканта, которые на протяжении двух часов по партитурам работают аргентинскую страсть. Ничего кроме «Браво!» мы сказать и не сможем.

А еще та самая «инженерия» – целая куча всяких приспособлений, – способная не только трансформировать пространство сцены, чем, в общем-то, грешат и наши театры, но и превратить двухмерное пространство в трехмерное. Причем самыми стимпанковыми методами. Ну, это для тех, кто в теме.

Плюс качественная живая пантомима, плюс световое решение и некоторые спецэффекты… В целом все это создает такую атмосферу, в которой не слишком-то и нужно знание испанского языка.

Однако слишком много всего создает в голове некий хаос. Все настолько круто и самодостаточно по отдельности — сценография, музыка, хореография - что вкупе несколько нарушает целостность восприятия. Может, кому-то это понравится. Скорее, даже многим. Спорить не будем. Наше же ощущение – это было впечатляюще, но не без огрехов. Стоит ли представление просмотра? Однозначно! А вот поговорим-ка с аргентинской дивой Габриэллой Бергальо – она по-настоящему чудесна!

Опубликован в газете "Московский комсомолец" №14 от 29 марта 2017

Заголовок в газете: Мария, бедная Мария

Что еще почитать

В регионах

Новости региона

Все новости

Новости

Самое читаемое

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру