Павел Горчаков: «В зарплате я только потерял…»

Павел Горчаков: Нууу, по­моему, там итак уже все ясно. Ничего страшного я в этом не вижу.

 

«МК в Архангельске»: Вы представили нового начальника ОВД. Что это за человек?

 

Павел Горчаков: Да, я представил личному составу УВД области нового руководителя архангельской милиции. Ой, полиции. Извиняюсь. Полковник Манзюк Михаил Васильевич. Сразу скажу, что прежний руководитель Кирилл Лебединский подал рапорт по собственному желанию. Ему предлагались другие должности, в том числе в областном управлении. Но принял такое решение. Еще раз подчеркиваю, я как начальник ОВД не наезжал на него и не ругал.

 

Такое решение принято совместно с моими заместителями: с полковником полиции Топалиным, с полковником службы Соловьевым, который знает Лебединского, соответственно больше, чем я. Сейчас проводится ротация и руководитель, работающий свыше 5 лет, должен поменять место службы. Это нормальный процесс.

 

 

Павел Горчаков: Значит, Михаил Манзюк жил и работал только на территории Вологодской области. Он прошел очень сложный послужной список: путь от рядового сотрудника милиции до начальника управления на потребительском рынке. Последняя его должность – начальник отдела внутренних дел Череповецкого района. То есть по сельскому району, а не УВД по городу Череповец.

 

Для меня важен человек, его работоспособность, потенциал и порядочность. В Манзюке все это есть. У него ничего нет и он жил только в служебных квартирах. И вот все это он прошел честно, порядочно и ответственно. Очень требовательный, жесткий.

 

Еще момент в его судьбе: когда­то в 2001 году мы с ним вместе поехали в Чечню. Это как раз был самый тяжелый период, когда нас было 250 человек и каждый день под обстрелом. С нуля начинали, с палаток – это было что­то. А человек раскрывается в мелочах и в экстремальных ситуациях. Грубо говоря, каждый день с Манзюком мы под обстрелом все это создали. Через чеченцев на экскаваторе всю воду доставали. Рисковал сотрудник каждый день жизнью, гибли на наших глазах люди, подрывы фугасы.

 

И Михаил Васильевич валился с ног, но выдержал это испытание. Он раскрылся для меня, как говорят, из сказки Андерсена из «гадкого утенка» в «лебедя». Он, как руководитель, ребят берег, мудр был, дальновидный. В нем проснулись организаторские способности.

 

 

Павел Горчаков: Когда я пришел, то подумал: «Боже мой, да тут работы непочатый край!». Взять, к примеру, Набережную. У себя­то под носом должны видеть: эта же Набережная, этот же самый центр.

 

А я сейчас начинаю дальше и больше углубляться методом разворачивающейся спирали. Хожу теперь в другие районы. Уже охватываю направление, наверное, совместных действий с городскими властями. Я имел в виду по бурьяну, по помойкам и так далее. Ведь чего скрывать­то, вы же видите, город грязный. Вот с этого немного шагнуть и все. Это в принципе тоже наша работа. Толкать надо всех, толкать, толкать, толкать.

 

Кто и как рассматривает вопрос по помойкам? Надо другие власти и структуры толкать. У городских властей я не вижу активизации, но сейчас они зашевелятся.

 

В том числе и это, я пойду по тонировке стекол, по игорному бизнесу мы поставим заслон. Сейчас поставлена задача начальникам территориальных подразделений: если в течение месяца до меня будут доходить жалобы, что игорные заведения продолжают работать на территории, значит я это буду рассматривать как предательство. Поскольку начальник знает об этом, не закрывает игорные заведения, значит кто­то там лавирует свои интересы, другого не дано.

 

 

Павел Горчаков: Лично я не был бы против, легализации досугов и цивилизованного игрового бизнеса.Для меня эта идея не нова. Ещё пять­семь лет назад я говорил, что игорный бизнес и сфера досуга должны быть легализованы. Но меня тогда раскритиковали как и губернатора Саратовской области (Аяцкова – прим. ред.).

 

На самом деле, в результате того, что «досуги» запрещены и деньги уходят мимо казны и проблема не решается. Такими способами бороться бесполезно. Здесь или сроки надо давать 10–15 лет, чтобы у сутенёров и бандитов сразу пропало желание заниматься этой нелегальщиной. Или легализовать. По сути, ведь девушки здесь ни в чём не виноваты. Они в виду незаконности бизнеса вынуждены работать на сутенёров и чувствуют себя не защищёнными.

 

Также Горчаков оговорился, что он не выступает по этому вопросу однозначно «за». Он добавил, что на сегодняшний день ситуация такова, что, взвесив все «плюсы» и «минусы», получается, что легализация – это единственный способ сделать так, чтобы деньги шли в бюджет большими суммами, а не уплывали мимо кассы в карманы бандитов.

 

Павел Горчаков: Я честно прослужил и надеюсь, даст Бог, ещё послужу теперь уже в нашей области (нашей – т.е. Архангельской – прим. авт.). И я не нажил ни квартир, ни дач. Какова моя зарплата? А чего здесь скрывать? Моя зарплата 74 тысячи рублей. В Вологде была 140 тысяч. Там имелась губернаторская надбавка. Так что я в зарплате потерял.