Удивительная история
Если бы Пушкину хотелось сделать отстраненную историю от третьего лица, он бы это сделал. Но текст написан от первого лица – Андрей Петрович Гринев рассказывает про себя. По каким-то соображениям Александру Сергеевичу нужны были не сценки и зарисовки, а свидетельство людей, которые прошли через описанную ситуацию. Эту свидетельскую историю и смоделировал режиссер.
– В тот момент, когда история рассказывается ее героем, возникает чувство правды. Мы представили ситуацию, в которой наши герои могут рассказывать о себе, и пришли к идее семейного застолья, – рассказывает Михаил Егоров. – А почему семейные небылицы? Так ведь того, что они говорят, с точки зрения официальной истории быть не могло. Пугачев не сыпал речами из XXVI съезда КПСС, как в советских фильмах. Если ознакомиться с историческими источниками, так это было страшное время – сколько людей было перевешано. То, что Пугачев не казнил Гринева из-за случайно подаренного заячьего тулупчика, выглядит такой же небылицей, как если бы Гитлер сказал кому-то «ладно, иди». И девочка, которая случайно встретила императрицу в саду, и та решила ее проблему – это же безумие для нормального человека!
Удивительного в пушкинской истории много. Это и Гринев, который не делает ничего особенного, чтобы выжить, в отличие от Швабрина, и Маша Миронова, которая поражает своей твердостью и делает Петрушу уже не избалованный барским сыном, а стойким человеком, думающем о чести. Но в спектакле, кроме всего прочего, удивило пространство.
Эстетика пространства
Спектакль оформлен известным театральным художником Татьяной Спасоломской. На сцене антикварные столы и стулья, а сложенные на особый манер салфетки в нужный момент становятся письмами из текста. На переднем плане несколько пар сношенной, но когда-то красивой золотистой обуви. Под ногами актеров шуршит золотистая ткань – «рухнувшие блестящие надежды?», – подумалось мне в начале спектакля. Но художник видит в этой фактуре, прежде всего, осенний сад, ковер из золотой листвы. Тут сразу вспоминаешь про болдинскую осень, а потом оказывается, что в жизни Татьяны Спасоломской источником вдохновения стал ее сад, и все становится на свои места. А обувь связана с осторожным ступанием по земле – по первым задумкам актеры должны были бродить по саду босиком, но от этого в итоге отказались.
Костюмы в спектакле легкие, светлые и как будто вне времени. Наряды актрис из блестящей ткани перекликаются с золотистым пространством. Более аутентичные костюмы пробовали, но решили отказаться от них. Все-таки в этой постановке было важно проявить пространство.
Татьяна Николаевна, оформившая около 100 спектаклей в России и за рубежом, поделилась впечатлением от работы с Молодежным театром:
– Знаете, с ними было очень легко работать. Актеры очень талантливы, им под силу сыграть все. Нам сопутствовала удача – вся эта мебель сама нас находила, мы ничего специально не искали. И пространство театра очень помогало нам. Вот эти двери на сцене, за которыми была степь – это уникальное пространство. Самое сложное – выстоять в конфликте интересов и взглядов режиссера и художника. Режиссер выявляет актера, а художник выявляет пространство.
Со второго акта антикварные стулья переместились на стены. Может быть, оттого, что после известий о приближающемся войске Пугачева мир комендантской семьи никогда не будет прежним, и семейному спокойствию пришел конец? Но это моя версия.
«Театр, который перестает удивлять, нужно закрыть!», – говорит художественный руководитель Молодежки Виктор Панов. В этот раз театр удивил и его: «Мне впервые понравилось, как в моем театре распахивались двери! Даже в «Доме Барнарды Альбы» было не так».
Звуковая фактура и реверанс школьникам
Звуковое пространство спектакля не менее достойно внимания. На сцене два Гринева и две Маши Мироновой – так герои воспоминаний пожилой пары, то есть они сами, оживают перед зрителями. Порой текст становится отдельной фактурой, музыкальным инструментом – актеры читают его то быстро, то нараспев, то медленно в тишине, то их голоса перекрывают друг друга. А исполнение казачьей песни точно никого не оставит равнодушным. Поразили актерским мастерством Мария Гирс и Александр Берестень, которые играли второстепенных персонажей – перевоплощение достигалось только за счет речи.
Михаил Егоров готов к тому, что на спектакль будут массово водить школьников, и даже рад этому.
– В спектакле три отделения по 45 минут – это наш реверанс школьникам. Дольше воспринимать текст было бы сложно. Пусть школьники посмотрят на пушкинское произведение за пределами учебника. Мы сделали все, чтобы этот спектакль было не стыдно посоветовать своим детям и друзьям.