Сохранить первозданный состав не удалось: на барабанах теперь Иван Верещагин, колотивший ранее в «Necropolis» и «Трупный Яд», и басист Федор Черкасов из «Vandeя». Неизменную основу составляют клавиши и вокал Алексея Воробьева и гитара отца-основателя коллектива Александра Крючкова. Стилистика, если и поменялась, то несильно – сохранилась верность имени, которое уходит в темные архетипные страхи древних эллинов, видевших в Стиксе черные воды реки, из-за которой не возвращаются, первобытный ужас и мрак. Соответственно, из жанрового разнообразия тяжелого метала выбирать особо не приходится – black/death. Кстати, с того берега Стикса парни вернулись без ботинок…
– Почему босиком?
– Мы просто решили, что нужно больше кислорода. В клубе было очень жарко, а природа сделала так, что определенные части тела должны дышать, поэтому обувь была лишней.
– В вашей группе в социальной сети на протяжении многолетнего перерыва поддерживался ажиотаж: люди не забыли «Воды Стикс», периодически интересовались, почему коллектив не выступает. Поклонники заждались. Вы собираетесь дальше играть или это был лишь концерт между длительными паузами, чтобы напомнить о себе?
– В этом составе мы с Алексеем, вокалистом, играли последний раз лет двенадцать назад. Я приехал в Архангельск по делам из Петербурга, и мы решили не тратить время и сыграть концерт. Никогда не говори никогда. Абсолютно неизвестно, как дальше пойдет. Это момент не столько творческий, сколько бытовой, потому что жизнь раскидывает нас по разным городам, даже странам. Но нас связывают наши старые альбомы, и мы пытаемся их все-таки как-то воспроизвести. Одна новая песня есть, и если все будет хорошо, мы, возможно, сделаем мини-альбом. Желание есть, посмотрим, как будет со временем.
– Восемь лет было полное затишье или ты не забрасывал музыку?
– Я играл в Петербурге в группе «Challenger», а Алексей был занят семьей. Он воспитывает двоих детей. Ему было совершенно не до такой музыки. Сейчас они выросли, их не надо кормить с ложки, поэтому есть время играть дальше.
– А «Challenger» в каком направлении рубит?
– Мелодичный металкор. «Воды Стикс» тоже мелодичны, но «Challenger» – это более современный молодежный девчачий метал.
– А у «Воды Стикс», вообще, есть будущее, поменяется ли направление под влиянием времени и твоего второго коллектива?
– Не думаю. В основе всегда будут лидирующие клавиши и агрессивный вокал Алексея. Этакий индустриальный блэк-дэт-метал.
– За столько лет вы не пересмотрели свое творчество?
– Ничего не стали пересматривать. Просто решили вспомнить старые песни и случайно сделали новую. То, что меня не устраивало в «Воды Стикс», я сделал в другой группе, реализовал себя как музыкант. Я доволен тем, что сделал там, и доволен тем, что сделал здесь. Сейчас бы даже поделал что-то в «Воды Стикс», потому что меня устраивает эта музыка. Я, конечно, не мусульманин, чтоб иметь несколько жен, но меня устраивает и этот проект здесь, и моя питерская группа.
– Раньше-то что тебя не устраивало в «Воды Стикс»?
– Хотелось, может быть, другой музыки… Сейчас меня в «Воды Стикс» устраивает все.
– Кстати, следишь за местными молодыми группами?
– Да. Мы наблюдали коллективы, которые играли перед нами сегодня. «Dead Off» – очень перспективный сильный и интересный коллектив из архангельской метал-сцены.
– Считаешь, что метал не сильно развит в Архангельске?
– Я бы сказал, что он не развит вообще в России, не то, что у нас в Архангельске. Он даже не является андеграундным подстилем. Метал – это самодеятельность уровня игры на баяне деревенских бабушек и дедушек. Не больше, потому что нет денег. Не вкладывается и не приносится. Не бизнес и даже не андеграунд, к сожалению. Плохо, но вряд ли что-то изменится, потому это не интересно никому в России.
– Судя по количеству пришедших на концерт людей, не скажешь…
– Ну да, но в восьмидесятых группы собирали десятитысячные стадионы. Сейчас столько ни одна рок-группа не соберет. Раньше это было интересно во всем мире. То, что на концерт «Воды Стикс» пришло столько людей, скорее ожидание, чем успех.
– В таком случае, может, тяжмет девяностых годов был другим, нежели его современная ипостась?
– В девяностые метал пережил самый депрессионный момент. В восьмидесятых это было мейнстримом – миллионные продажи. Дальше метал стал съедать гранж, которого сейчас нет. Такие течения вылезли и держатся на своей фан-базе. Раньше тяжелую музыку могло продавать «MTV» и радио, сейчас любители узнают о ней из социальных сетей.
– Почему так получилось?
– Возможно, Интернет съел все. Раньше телевидение и радио приносило деньги, музыка продавалась, в нее вкладывались. Любой продукт можно раскрутить, если он действительно того стоит. Вот, «Rammstein», скажем. Далеко не попсовые, интересные. В них вложили капитал, и они действительно зазвучали, стали очень крутыми. Сделали шоу. И российские группы могут так же зазвучать.
– Интернет, видимо, съел и деньги. Как ты относишься к пиратству?
– Я не скажу, что я против. Пиратство – состоявшийся факт. Да, это плохо, когда люди качают альбом. Я и сам так делаю. Думаю, скорее всего, здесь влияет экономический фактор. Из-за российской бедности люди не могут позволить себе купить майку или диск на концерте. Не потому, что жалко. Человек купил билет, у него нет денег еще на что-то, чтобы поддержать музыкантов напрямую. В Европе ситуация тоже ухудшилась, но коллективы компенсируют это продажей, например, вина под брендом своей группы. Есть, например, пиво «AC/DC». Вот если бы было пиво «Воды Стикс» – это был бы бренд, и тридцать процентов с продажи имела бы группа, как «Metallica», к примеру, или «Slayer». Это ответ пиратству. Бизнес ищет возможные пути легкого выхода и, естественно, находит. Я не говорю про нашу группу. Мы отношения к деньгам вообще никогда не имели. А «Iron Maiden» и «AC/DC» зарабатывает другим путем: на пиве и вине.
– В России такое не практикуют?
– Законодательно это просто нереально. Не представляется, чтобы продавалось пиво, например, «Ария». Такого быть не может, потому что у «Арии» денег никогда не хватит, чтобы это пиво выпустить. Вино «Slayer», «Motorhead» делают, консультируясь с настоящими французскими сомелье, выбирают соответственный восприятию музыкантов, их музыке вкус и крепость. Это компенсирует результаты пиратства.
– Если бы «Воды Стикс» выпускали алкоголь под собственным брендом, что бы это было?
– Наверное, пиво. Коньяк подразумевает аристократические темы, водка – чересчур пошло, скорее для панк-рока. Нам жарко, мы играем без обуви – нужно пиво.