– Прародителями мелодичного «Challenger» были, как известно, «Воды Стикс», рубящие блэк. С чего такое понижение тяжести?
– Раньше интересовала только одна музыка. «Воды Стикс» перетекли в Петербург и продолжали доигрывать другим составом. Последний альбом уже был в духе такого альтернативного метала. Это не дань моде, скорее времена изменились. Доиграли. Решили сделать другой состав и поменять название. Прошлое было каким-то олдовым, в мыслях было другое, но играли пока без названия. Сменился состав, и новое всех устроило.
– «Challenger», кому вы хотели бросить вызов таким названием?
– Тут оказали влияние бытовые вопросы. Сменился город, пришлось поменять состав и название. Нужно было что-то, отражающее внутреннее состояние того времени. Естественно, чтобы звучало, например, как «Metallica», чтобы вызывало у человека какие-то ассоциации. Но многие почему-то думают, что «Challenger» – это космический челнок, который упал. У всех, кто нас не любит, этот корабль и стоит перед глазами. Нормальные люди велосипед хотя бы вспоминают.
– Времена, когда группа перерождалась, давно прошли. Смысловое название до сих пор подталкивает к вызову?
– Сейчас бросаем вызов скорее себе. Мы не доказываем никому, что «Challenger» – самая лучшая группа.
– На одном из форумов про вас было написано, что, мол, «таких групп пруд пруди». Есть у вас какая-то фишка, доказывающая обратное?
– Конечно, мы не первооткрыватели. В России даже есть еще одна группа с таким же названием, поют скиновские песни. Как-то даже на наши концерты приходили скины и думали, что мы – одни из них. На тот момент к тому же двое из группы были бритоголовые. Скины, услышав песни про любовь, конечно, сразу поняли, что что-то не то. Думали, неверное, что мы фюрера вспомним. У нас нет никакой идеологии. «Воды Стикс» и то были поидеологичнее, играя черный метал. Мы решили, что надо что-то посветлей поиграть. У нас был такой хороший вокалист Александр Лазутин, который написал замечательные тексты. Алексей Крюков, нынешний вокалист, дописал что-то, что вошло в основной альбом. Получилась теплая и хорошая музыка, о которой метал 80-х - 90-х не имел понятия, например, можно петь о чувствах к девушке. Металкор дал мотивацию петь о каких-то позитивных вещах. Например, любовь к богу. Раньше метал был музыкой протеста и не позволял это сделать, был как панк-рок, а сейчас адаптировался под общество. Теперь люди спокойно ходят на работу и играют метал по вечерам. Но не может быть такого, что человек в восемнадцать лет сказал, что он гений, и стал нечто подобающе играть. Музыку нельзя родить. Она вся где-то похожа.
– Нет в музыке гениев?
– Есть люди трудолюбивые, а есть ленивые. Куча гениальных людей, и в нашей группе они играли, с музыкой почти что попрощались. С ними мы бы добились очень многого, но им это не интересно во многом из-за своей же лени, пагубных привычек или других потребностей, к музыке прямого отношения не имеющих. К примеру, Бахов в Германии могло бы быть намного больше, но они не только писали, но и бухали. А Бах же записал это все в ноты, поговорил с нормальными людьми, нашел себе менеджера, сыграл в каком-нибудь королевском дворце, получил бабло, поднялся. А другие просто бухали. Гениальных нет – есть те, кто двигает свою тему. Например, таким был Курт Кобейн. Есть группы, которые просто нашли себе крутого менеджера. Пятьдесят процентов всей музыки – это бизнес. Можно на интересный проект выделить деньги, и он выстрелит.
– Вы выпустили альбом уже год назад. Над чем сейчас работаете?
– После выхода альбома произошли изменения в составе, после чего сыграли пару концертов, начали работать над новой песней, и часть группы разъехалась по разным городам. Наработок нет абсолютно никаких. Мы физически не можем репетировать.
– «Воды Стикс» не приносили прибыль. «Challenger» это удается?
– Так же, как и «Воды Cтикс», это некоммерческий проект. Играем за бензин, за еду, за выпивку.
– Расцвет металкора в России пришелся на 2007 год. Сейчас движение «Верни мне мой 2007-й» – это дань прошлому или популярность металкора возвращается?
– Популярность не вернется. Раньше слушать металкор было модно. Это, как человек, который меняет старый автомобиль на новую марку, а есть тот, кого устраивает старая отреставрированная модель, классика. Кто-то гонится за модой, а кто-то делает для души, как мы.
– Говорят, «Challenger» дружат со «Stigmata»?
– Летом 2011 года Нельсон пел с нами, когда от нас ушел вокалист. Со своим коллективом у него были какие-то проблемы. Он послушал наш материал и захотел влиться; они даже начали работать над новыми песнями. Даже «Верь мне», которую мы сейчас играем, была записана в 2011 году, и текст частично Нельсона. Естественно, музыкантам «Stigmata» не понравилось, что он с нами работает. Вызвали на собрание и вставили пистон за то, что он где-то еще играет. Это все деньги. Он бы и там заработал, и у нас бы заработал, и мы бы заработали.
– А без него вы, получается, не можете заработать, раз говорите, что «Challеnger» – некоммерческий проект?
– Что лукавить? Если бы у нас был Нельсон, был бы другой статус по факту. Приобрели бы и мы, и он, а потеряла бы только «Stigmata».
– Некоторые группы делают ставку на то, чтобы больше гастролировать, другие не вылезают из студии. Что, вы считаете, скорее приведет группу к успеху?
– И то, и другое. Обязательно нужно писать материалы, снимать ролики, ездить в туры. Какое-никакое, но все-таки продвижение коллектива. Другое дело, что не всем нравится кочевой образ жизни.
– Последний раз вы ездили в тур в 2011 году. Почему так давно?
– Сейчас экономически невыгодно приглашать в туры российские группы. Наши пользователи не заинтересованы в том, чтобы слушать отечественную музыку. Легче сейчас привезти зарубежную звезду в любой город страны. Бывало, мы приезжаем в какой-то город, смотрим афиши, и в тот же день играет зарубежная группа. Конечно, людям прикольнее сходить туда. Мы не выдерживаем конкуренции с зарубежными коллективами. Граница стала более открытой. Пример тому, что даже «Caliban» удалось привезти в Архангельск. К сожалению, Россия пока не даст группы такого уровня, а сделает это лет через десять, когда к этой музыке пропадет интерес. Мы отстали, как с нашим автопромом, и не можем конкурировать. Надо это принять. Когда был 2007 год, наша музыка котировалась, потому что к нам никто не ездил, и российские группы стреляли. А сейчас рынок насыщен серьезными зарубежными коллективами.
– Думаете, санкции этого коснутся?
– Многие американские коллективы уже боятся к нам ехать, потому что думают, что у нас тут война.
– А многие кричат о том, что они вне политики, и все равно не едут...
– Да, те же панки. Говорят, что живут в стабильной стране, получают за свою панк-безработицу по две тысячи долларов в месяц, и они, конечно же, не будут рисковать своим здоровьем и ирокезами.
– А как Архангельск вас принял?
– Скажу честно: «Колесо» – это все-таки питейное заведение, куда люди приходят посидеть, послушать музыку и лишний раз вставать не будут, потому что стул кто-нибудь займет. В Питере есть ежедневно работающие рок-площадки с баром, но в Архангельске так не сделать, потому что мало народу, да и люди не такие богатые, чтобы каждый день посещать. Конечно, были те, кто пришел, раскачал и поддержал нас. Количество людей зачастую зависит не от города, а от тех, кто работает над организацией концерта. Если в какой-нибудь город приедет та же «Stigmata», и об этом не сообщат в социальных сетях, не расклеят афиши, то хорошего концерта не будет.
– В интервью с «Воды Стикс» был разговор о том, что многие популярные группы за рубежом, для того чтоб заработать деньги, выпускают алкоголь под своим названием. При возможности «Воды Стикс» выпустили бы пиво, а с чем сравним «Challenger»?
– Коньяк, не терпкий, а попсово-сладковатый, вязкий. Должен нравиться почти всем девчонкам и не всем пацанам.