В субботу 29 марта архангельский клуб «Колесо» забит под завязку. На сцене Маттиас Эклунд чекинит оборудование для предстоящего концерта. В то, что известный миру музыкант приезжает в маленький русский кусочек этого мира, не верилось долго. Кроме концерта Маттиас успел провести в местной музыкальной школе мастер-класс игры на гитаре, где уверял всех пришедших, что главное для творческого, да и вообще для любого человека – это отрастить усы. Под «отрастить усы» гитарист имеет в виду «найти свою особенность, отличающую тебя от других людей». Одной из своих главных особенностей он назвал странные рождения его композиций. «Mind your step!», – говорила женщина по громкоговорителю в аэропорту писклявым голосом. Он записал ее. Теперь «Mind your step» – один из известнейших треков шведского рокера.
– Почему ты начал сольную карьеру?
– Думаю, по большей части из-за того, что у меня было много-много новых идей. Знаешь, «Freak Kitchen» – это мой ребенок, моя группа, где я пою и играю на гитаре. Нас там трое, у нас там демократия, но мне нужна была отдушина, где бы я смог сходить с ума и пробовать новые штучки. Жизнь коротка, а у меня столько всего на уме, столько всего, что нужно было вытащить на свет, что я начал записывать сольные альбомы. Они очень хорошо пошли на рынке, что меня крайне удивило, хочу я сказать. Я действительно не могу понять, почему люди покупают эту музыку, ведь она странная. Каким-то образом людям понравилось, как я пробую что-то новенькое. Получился хороший баланс между случаями, когда ты пробуешь нечто новое, а получается нечто тупое, и когда пробуешь нечто новое и получается нечто интересное. Баланс этот скользок, надо сказать. Но мне удается удерживать его, благодаря множеству идей в голове, которые я реализую сольной карьерой и участием в группе, с которой мы гоняем по турам и для которой я пишу хорошие песни. Дома у меня есть своя собственная студия, где я могу создавать свои собственные странные вещи. Что я и делаю. И вот я приехал в Архангельск, чтобы и здесь показать всем свои странности.
– А вместе со своей группой ты не мог сходить с ума? Или они не такие сумасшедшие?
– Они достаточно сумасшедшие. Но мы группа, использующая вокал, а мне иногда нравится просто инструментальная музыка, потому что я не очень-то и классный певец. Я пою, потому что не люблю певцов, как бы парадоксально ни звучало.
– Есть ли какая-то разница между Маттиасом Эклундом конца ХХ века и Маттиасом Эклундом сейчас?
– Даааа! Ты всегда становишься старше, твоя борода седеет, волосы седеют, все принимает серый цвет. Но это нормально. Я не пью много, вообще не пью с «Freak Kitchen», потому что с ними я пою, никогда не пью до концерта и тому подобное. Когда ты становишься старше, ты должен начать заботиться о себе. Я не принимаю наркотики, не курю. А как музыкант, думаю, сейчас я лучше, потому что стал мудрее. Я объездил мир, увидел, как оно работает, теперь я намного опытнее. Ну, или просто хочу думать, что как музыкант я стал лучше. Но, надеюсь, во мне действительно многое переменилось в лучшую сторону. Хоть ты и стареешь, наблюдая свой медленный спад. Но это же жизнь. Это нормально.
– А в скольких странах ты был?
– Ты имеешь в виду, в течение всей жизни? Во многих-многих-многих-многих.
– Не считал?
– Пока нет. Но чувствую себя так, будто побывал везде. Я играл во многих местах, где никто не играл. Когда мне предлагают куда-то съездить, я еду. Больше всего я люблю Индию, Непал и африканские страны. Был в Южной и Северной Америке, в Исландии, Японии, Таиланде, Китае, Малайзии, Дубае, на Ближнем Востоке. Везде. Я легко мог сорваться и уехать в любую точку мира. За один 2012 год я посетил 28 стран! Когда я начинаю думать об этом, в голову закрадывается мысль: «О, Иисус, так много стран! Я больше никогда не хочу снова проехаться по 28 странам за год!» Это был мой рекорд, а теперь хочется обычных запланированных концертов. Не хочу сходить с ума и разъезжать везде. Все-таки я отец, муж, у меня дом, студия, машины, земля, и на мне висит большая ответственность, так что надо бы остаться живым. А когда ты много путешествуешь, ты превращаешься в зомби.
– У тебя есть сын?
– Да. Его зовут Габриэл. И он вылитый ангел.
– Сколько ему?
– Шесть.
– Кем ты хочешь видеть его в будущем в плане профессии?
– Я хочу видеть его счастливым человеком. И неважно, чем он будет заниматься. Я был бы рад, если бы он, подобно мне, нашел себя в музыке, но это необязательно. Мы имеем дело с очень странной планетой. Каждый раз, когда я еду куда-то, куда другие почему-то ехать боятся, меня отговаривают. Например, меня уговаривали не ездить в Россию, потому что здесь все чокнулись из-за Украины. Но русские классные, и мне нравится играть для них. Я приезжал и в другие страны, где меня чуть не убили. Я к тому, что я хочу, чтобы мой ребенок мог бороться с жизненными трудностями, как только он может. И плевать, будет или нет у него супер-дупер карьера. Пусть он будет счастлив в этом мире.
– Вчера на мастер-классе ты сказал, что мы хорошие люди во времена зла. Что ты имел в виду?
– Вообще, это название альбома моего друга Джонаса Хэллборна. Я просто хочу быть хорошим человеком, потому что я повидал планету, и некоторые ее части невообразимо хороши, ты черпаешь от них энергию, но некоторые части ужасны и злы. Я видел такое, что ни один мужчина и ни одна женщина не должны видеть за всю свою жизнь. Когда-то я был энергичным парнишкой с мечтой изменить мир и бла-бла-бла. Сегодня же я просто изолированно от мира живу в шведском лесу по секретному адресу, с секретным номером телефона, и у меня две большие собаки.
Все, что я сейчас делаю для мира, – это стараюсь быть позитивным и нести людям оптимизм. Очень сложно говорить: «Хей! Все тип-топ!». Это ежедневная борьба. Но ты должен попытаться взглянуть на нее с долей юмора. Это и хорошо, и плохо. Но ты сам должен постараться быть хорошим. Я, например, вегетарианец. Можешь представить себе, что бы стало с планетой, если бы вдруг все русские стали вегетарианцами? Черт возьми, для планеты это было бы круто! Вот вы все заодно: «Мясо, мясо…». Но ведь мясная индустрия – отстой. Вы говорите: «Я хочу свое мясо». Ну что за фигня? Это нехорошо для вас, нехорошо для планеты, для ваших детей нехорошо. Да и все мясо сегодня чуть ли не ядовито. Каким только дерьмом они ни пичкают животных. Я отказываюсь есть мясо вот уже 15 лет. Я отказываюсь обогащать мясную индустрию. Они не получат моих денег. Это был мой выбор, и, я думаю, он был хорош.
– Как ты сочиняешь музыку?
– Каждая композиция сочинялась по-разному. У меня нет какой-то особой формулы. У меня есть либо идея, либо название будущего трека, либо запись, как получилось с «Mind your step». В последнем случае я ною: «Ммм. Могу я использовать это?». Благодаря таким странностям у меня и есть мои усы. Я хочу, чтобы людям нравилось то, что я делаю. Я не хочу быть сложным человеком, мега особенным, я просто хочу творить новое. И я дико расстраиваюсь, когда люди говорят: «Все давно уже сделано и придумано. Все это мы уже слышали». Это неправда. Мы только начали царапать поверхность.
– Расскажи про свою фишку с усами.
– Я очень люблю говорить «отрасти свои собственные усы!». Ты можешь быть девушкой, женщиной, родителем, собакой, котом, но у тебя должны быть свои усы. Какая-то особенность, которая принадлежит лишь тебе. Чтобы появились усы, нужно делать новые вещи, неповторимые, насколько это возможно, а не просто копировать других людей. Многие ведут себя так: «Они моя любимая группа. Я хочу все как у них. Джинсы, гитару или что угодно». Как будто ты, блин, коллекционируешь марки. Делайте свои вещи, выращивайте свои усы. Это сложно. Можно многое перепробовать и переменить до того, как найти их. Я сменил много групп, прежде чем нашел свои усы. Потому что я не был заинтересован в присоединении к группе, играющей музыку других людей.
– У тебя есть расческа, которой ты иногда играешь на гитаре. А волосы ею расчесываешь?
– Я не могу расчесывать волосы зубчатой расческой. Их у меня слишком много. Ужасно, но я деру их расческами-щетками. Зубчатая расческа в моем случае хороша лишь для гитары, да и то ее воссоединение с гитарой было случайностью. Я сидел в заграничном отеле, мой багаж неведомо куда увезли, и у меня на руках были только гостиничные принадлежности и гитара. Я попробовал провести отельной расческой по струнам, и звук вышел необычный. Это было странно, но я сделал песню. И она мне понравилась. Она сделала мои усы еще больше. Сегодня люди чуть с ума не сошли, когда я стал играть расческой.
– А как ты ухаживаешь за волосами?
– У меня есть только моя щетка для расчесывания. Чтобы нормально расчесать волосы, мне понадобится целая вечность. Мне 44, а мои волосы все растут и растут во всех направлениях. Ничего не могу с этим поделать. Что за черт!
– Когда-то Стив Вай написал тебе письмо. Что в нем было?
– Первый мэйл, который он написал много лет назад, думаю, это был 99-й год: «Мне нравится твой материал, и я хочу выпускать твою музыку». Я тогда испугался, что это какой-то идиот балуется. Это не может быть Стив Вай. Этой какой-то сукин сын, который шлет мне письма. И я не ответил на письмо. Через какое-то время я вновь получил мэйл: «Сегодня я увидел, как мои дети прыгают по спальне и сходят с ума, и это напомнило мне твою музыку. Можешь ответить? Это Стив Вай». «Может, это действительно Стив Вай?», – испугался я. И я ответил ему: «Привет, Стив...». И это было нечто. На данный момент он многое для меня сделал. Он мой друг и, конечно, легендарный гитарист.
– Будучи уже известным музыкантом, ты сам никогда не хотел написать кому-нибудь подобное письмо?
– Типа продюсировать другого музыканта? Да, возможно. Я подумываю над этим. Я был бы рад писать с каким-нибудь музыкантом или писать для музыкантов, потому что у меня море идей. С группой тоже было бы чудесно, но у меня нет времени. Свобода – вот что мне нужно. Мне не надо ходить на работу. Я просыпаюсь, разговариваю с женой, гуляю с собаками и отвожу сына в школу. Сам иногда еду Нью Йорк, иногда в Рио-де-Жанейро, иногда в Архангельск. Всегда по-разному. И это великолепная жизнь.
– А великолепную жизнь не портят сумасшедшие фанаты?
– У меня много сумасшедших фанатов, но обычно они милые и хорошо себя ведут. Иногда они посылают странные вещи, называют детей или котов моим именем или делают с ним тату. Однажды после концерта моей группы на автограф-сессии одна женщина во Франции поднимает рубашку, а там на животе знак «Freak Kitchen». Боже милостивый, зачем? Мы все стареем, это тату точно некрасиво растянется.
– Есть те, кто пишет гадости на Ютубе, например, где ты свои видео выкладываешь?
– Конечно! Множество хейтеров. Они такие храбрые за своими клавиатурами. Они могут сидеть в защищенной маленькой спальне: «Оу, пошел ты, я ненавижу тебя, я убью тебя». И так далее. Но в реальной жизни они и в глаза тебе не посмотрят. Но 95 процентов комментаторов по-настоящему крутые. Я никогда не отвечаю на плохие комментарии, не реагирую, когда мне пишут: «Ты говняный гитарист». У меня есть так называемая армия Матиаса Эклунда в Интернете из моих фанатов, они молниеносно отвечают плохим ребятам: «Да кто ты такой, черт побери!». Мне не нужно ничего делать, потому что хороших ребят намного больше, чем плохих.
– Ладно, это критика обывателей. А что насчет настоящих критиков? Были ли сказаны или написаны действительно неприятные вам вещи?
– Когда мне было 19, я был в составе одной группы в Дании. Мы сделали альбом. И на него был написан ужасный отзыв. Там было сказано: «Это худшее дерьмо, которое когда-либо было издано. Почему это никто не остановил?». Это было так плохо, что мне стало смешно. Возможно, этот человек хотел, чтобы мы почувствовали себя униженными, почувствовали, насколько мы плохи. Но мы не были плохи. И мы не сдались. После отзыва мы просто стали создавать другие вещи. Это как у утки. Когда ты льешь на нее воду, она отряхивается, защищая свои перья.
– У вас есть композиция «Нет денег в джазе». А в роке деньги есть?
– Деньги в роке неплохие.
– Но Дэйв Мартон говорил обратное!
– Не знаю, что насчет Дэйва, но у меня все круто. Я сделал несколько ошибок, когда был подростком, подписал кучу глупых бумажек, которые отняли у меня много денег. Потом я понял, что шоу-бизнес – это зло. С тех пор я веду себя намного аккуратнее. Звучит странно, но я миллионер просто благодаря собственности. И все это – результат моей музыки. Но у меня много коллег, у которых все не так хорошо, потому что их деньги уходят менеджерам. А все, что я делаю, возвращается ко мне. Деньги в роке действительно хорошие. Просто ты должен быть умным. Ой, прости Дэйв, ты тоже очень умный!
