Плюс ко всему, эта музыка настолько разнообразна, что за довольно короткое время Архангельск увидел и скворечный дзен-панк, и горючий керосиновый панк’н’ролл, и уже классический бригадный панк-рок, и разухабистый бунтарский ска-панк...
DISTEMPER — представители последнего — в клочья разорвали субботнюю пасмурность. Они — старейшая ска-панк банда страны. 20 лет на сцене. 20 лет в неформате. 20 лет в позитиве... Как такое получилось, «МК в Архангельске» рассказал фронтмен банды, ее голос и дреды Дацент, в миру Слава Бирюков:
— Столько лет на сцене и в неформате, как это возможно?
— Все это время мы стараемся быть в неформате, потому что как только группа попадает в формат, на ней можно ставить крест. На своем веку я видел такое неоднократно. Да и понятия «формат» как такового для нас не существует. Мы просто стараемся делать музыку, которая нам нравится. Музыка — это средство общения между людьми. Для кого-то формат один, для кого-то — другой. Одно точно: мы не в формате попсы, и мы этим гордимся.
— На вас на всех концертах ходит какая-то определенная публика?
— Ну, да. Стабильность — признак мастерства. У нас есть своя армия поклонников, которая, если уж полюбила Distemper, то она остается верной. Тут даже от возраста ничего не зависит. Другое дело, что мы панк-группа и стараемся оставаться в панк-формате. Быть панк-группой — это не значит играть какую-то грязную музыку или вообще не уметь играть. Панк-культура, как любая другая субкультура, подразумевает наличие определенных понятий. В нашем понимании панк — это очень позитивная субкультура, и все эти позитивные элементы мы стараемся задействовать. А это очень видно по реакции публики, когда мы играем, например, на мейнстрим фестивалях типа «Нашествия», «Доброфеста», «Кубаны», на которые съезжаются поклонники самых разных направлений рок-музыки. Поэтому мы свою аудиторию никак не разделяем — на нас приходят и панки, и обычные люди, и девчонки, и люди с семьями, с детьми, поскольку мы играем уже около 20 лет, время за которое многие наши фанаты уже повзрослели и остепенились, но остались верными. Мы не разделяем людей по возрасту, полу, цвету кожи — наоборот, своей музыкой и текстами мы пытаемся объединять людей и показывать, что музыка для того и создана, чтобы нести мир, добро и объединение.
— Для обывателя понятия «панк» и «панк-культура» ассоциируются с растиражированными еще в
— В этом и есть суть стереотипов. Это проблема обывателя, если при слове «панк» у него возникнут определенный ассоциации. Это проблема, связанная с невежеством. Нужно самообразовываться, и Интернет в помощь. Если же какие-то люди понимают под словом «панк» помойки и рвань и блевотина, то это просто кретины, которым стоит снова пойти в школу. Но мы надеемся, что даже далекие от панк-культуры люди, послушав Distemper, начнут по другому относиться к панк-музыке вообще — это тоже одна из наших задач. Если человеку понравится наша музыка, для него в принципе будет неважно, к какому направлению она относится — он просто будет это слушать. Это я об обывателе, который не будет вдаваться в подробности. Кто знает панк-культуру, никогда не будет ассоциировать ее с помойкой. Панк-культура — это двигатель прогресса, это креативная составляющая всей нашей жизни, и она просто не может существовать в рамках того стереотипа, который сложился у обывателей, иначе бы она не собирала стадионы и огромные фестивали по всему миру.
— А как часто Distemper участвует в таких фестивалях?
— Это как азбука. Фестивали проводятся давно, и мы уже больше 10 лет гастролируем по Европе и прекрасно там востребованы. В России у таких мероприятий не такая долгая история, но, к примеру, русский фестиваль «Кубана», который не так давно появился, как раз из тех, которые рушат стереотипы в мозгах обывателей, считающих, что рок и в частности панк не могут быть прогрессивной музыкой.
— А на родине панка доводилось играть: где нибудь на окраинах Лондона, Манчестера?..
— Нет. В Англии никогда не были. Зато мы любим Германию, где есть свой панк — одна из старейших субкультур в Европе, которая немного отличается от панк-культуры остального мира. Немецкий панк нам очень близок, мы знаем многих дедушек, которые стояли у истоков дойче панка, и очень гордимся этим знакомством.
— Считается, что ска-панк — любимое направление скинхедов и правых...
— Так же, как под словом «скинхед» у нас понимается молодой человек ультраправого толка, а на самом деле скинхед-культура также связана с регги, а первыми скинхедами были вообще чернокожие. Об этом мало кто знает и не узнает, если ему это не надо, и доказывать ему что-либо бессмысленно. Скинхеды — это такая же субкультура, которая на самом деле не имеет ничего общего с нацизмом. К сожалению, в общей массе это клише закрепилось за ними из-за того, что неграмотные репортеры и люди, которые давали интервью по телевизору, эту культуру так вот очернили. Между прочим, не только в России, но и в других странах тоже. Не наше дело кого-то учить или чего-то кому-то объяснять. Просто мы знаем, что это не так, поэтому к скинхедам относимся позитивно. Но только к тру скинхедам: тем, которые поддерживают именно эту субкультуру, а не сложившийся о ней стереотип. Обвинять скинхедов в нацизме — все равно, что обвинять в нем любого человека, носящего подвернутые Levi Strauss и тяжелые Dr.Martins. Это то же самое, что ассоциировать панк-рок с пьяным человеком с ирокезом на голове, жрущим блевотину на арбатской помойке. Конечно же, это не так.
— Я даже помню, как стереотип родился. Фильм «Romper Stomper», который продавался на горбушке в
— Да, и еще продавцы тогда срезали весь финал фильма, где делались основные выводы, и продавали кассеты без него. В результате резаный фильм стал толчком для появления таких неправильных скинхедов в России, которые приняли его как руководство к действию, так и не посмотрев окончание. Хотя есть огромное количество людей, которые этот стереотип давно разрушили: Фэт Майк (фронтмен одной из самых успешных независимых панк-рок групп в истории — американской банды NOFX) или Генри Роллинз (лидер культовых рок-групп Black Flag и Rollins Band), которые показали, что с помощью панк-музыки можно заработать миллионы, как Фэт Майк, или быть умным и образованным человеком, как Генри Роллинз, который продвигает креативные идеи благодаря своей панк-рок трибуне и возможности со сцены говорить людям. Таких людей десятки и сотни. Даже приблизится к ним — счастье для любого панк-музыканта. Я счастлив, когда мне пишут, что мои тексты кого-то на что-то сподвигли или изменили чью-то жизнь.
— Вы как одни из самых гастролирующих русских панков видите разницу между забугорной публикой и нашей?
— На самом деле, нет никаких отличий. Мы все-таки принадлежим к субкультуре, а субкультура везде одинаковая. Если люди слушают определенную музыку, неважно где они живут: в Германии, Англии, Бельгии, России... В каждой стране есть свои ска-панк группы, кто-то выше уровнем, кто-то пониже, и мы не меряемся ни с кем одним местом. И люди, приходящие в любой стране именно на эти концерты, они похожи, потому что у них есть что-то общее — их интересует ска-панк культура. А языковые барьеры и различия отпадают. Мы же в Европе тоже поем на русском. На любом концерте Distemper в любой точке мира люди всегда позитивны и на одной волне. Эта музыка доставляет удовольствие не просто от прослушивания каких-то музыкальных произведений. Сплошь и рядом ситуации, когда люди знакомятся на наших концертах, начинают дружить.
— Вот, ты сейчас разрушил еще один стереотип. Все субкультуры начинались с протеста, а ты говоришь, что панк — это сплошной позитив...
— Мы — самая протестная группа на сегодняшний день. Именно потому, что несем людям позитив. Зайди в метро в Москве или постой в пробке и посмотри на рожи. Ты поймешь, что жизнь сейчас такая негативная, что позитив — это самый крутой протест против всего этого. Для того чтобы быть сегодня протестным, надо быть позитивным. Причем не так, чтобы просто тупо улыбаться, а донести до людей частичку чего-то светлого, чтобы потом им захотелось сделать что-нибудь хорошее и приятное. Так что пропаганда такого брутального позитива — это и есть настоящий панк-протест. А вообще, позитивизм на панк-сцене — это не мы придумали. Это движение «Positive Force» началось в начале
— Вы начали играть еще в те времена, когда все субкультуры варились в одном котле — была одна субкультура — «Неформалы». Почкование произошло уже позже. Сейчас как, дружите с другими неформалами, кроме панков?
— Я прекрасно помню те времена, когда все еще были вместе. Были неформалы и были гопники, которые им противостояли. Мы стараемся эти времена вернуть. Музыка Distemper создана именно для того, чтобы объединить всех. Поэтому на наших концертах всегда много представителей разных направлений. Конечно, мы за объединение всех субкультур. К сожалению, это утопия. Хотя в мае у нас будет презентация нового альбома, в котором будет песня на эту тему: как люди себя разделяют вымышленными границами и стенами, которые на самом деле ничего не значат. Но мы против формата.
— Формат — это рамки, выйдя за которые становишься автоматически маргиналом в глазах большинства. «Формат» и «свобода» — понятия вообще несовместимые?
— Формат — это то, что создано с определенной целью и навязывается людям. Поэтому призываю всех думать своими мозгами, шире взглянуть на разные вещи, разбудить фантазию. Тогда жизнь будет намного интереснее. А свобода — это возможность каждого жить так, как ему нравится, не задевая интересы других. Если это возможно, то это счастье.
