Такая перспектива показалась большинству селян весьма сомнительной – практически никто не рассматривает сбор даров леса как средство для нормального существования. Во-первых, так или иначе, в качестве средства для поддержания штанов собирательством на селе занимаются почти все, но возникает проблема сбыта – он, конечно, есть, но копеечный. Во-вторых, всё зависит от года – бывают такие, в которые в лесу шаром покати. И вот тут-то чиновники обратили внимание на то, что, оказывается, на Западе промышленным производством диких ягод занимаются давно и успешно. Была развёрнута масштабная информационная кампания вокруг одного из местных кооперативов, который пытается наладить такое производство в родных болотах. Однако до сих пор никто не может толком просчитать риски инвестирования в такой бизнес.
Догнать Америку?
Если брать, например, США – там выращиванием одомашненной клюквы занимаются уже лет двести, и к последнему времени ежегодный оборот Соединённых штатов в этой отрасли составляет более полумиллиарда долларов. Они же и являются главным поставщиком ягоды на мировые рынки. Вчетверо меньше поставляет Канада, и далее по убывающей – Великобритания, Германия, Голландия и Франция. Доля последней составляет каких-то пару миллионов, но и до неё даже передовым восточноевропейским пионерам в этой отрасли как до Китая пешком.
Пальму первенства в отрасли в Восточной Европе держит Белоруссия, но там плантации закладывались ещё при СССР со всем вытекающим мощным госфинансированием.
В России же с её бескрайними лесами и болотами выручка от экспорта клюквы, к примеру, года три назад, составляла всего каких-то 70 миллионов деревянных, при этом ввезли мы из-за границы три тысячи тонн той же свежей и 16 тысяч тонн замороженной ягоды. Пропорции таковы, что сравнивать не имеет смысла, и брошенный в своё время лозунг «Покупай отечественное!» здесь, мягко говоря, не катит.
Понятно, что в ближайшее время отказаться от импорта мы не сможем, но сколько времени нужно, чтобы наладить местное промышленное производство – это вопрос, скорее, риторический.
Во саду ли, в огороде…
Существующие многочисленные экономические и климатические риски вряд ли способствуют появлению интереса к такому бизнесу у крупных агрохолдингов, как, впрочем, и нехилые вложения с довольно туманной перспективой. Расчёт делается на предпринимателей среднего класса с известной долей авантюризма, который в условиях нынешней экономической ситуации в стране в таком деле – вещь необходимая. И ладно бы экс-министр сельского хозяйства, а ныне глава Международного независимого института аграрной политики Скрынник предлагала такие авантюры садоводам-любителям, для которых риск провала не катастрофичен (кстати, американцы с успехом выращивают клюкву и на обычных огородах), так она взбудоражила на это дело именно полноценных предпринимателей. Скрынник тогда воодушевляла народ чилийским опытом, где клюквенные фермы работают по отработанным на Западе технологиям довольно успешно и вкупе с переработкой на месте дают определённый доход.
Понятное дело, что транслировать чилийский опыт на российскую действительность – дело, похожее на «Нью-Васюки» Великого комбинатора, но Скрынник упоминала необходимость господдержки с раскруткой и выходом на торговые сети и прочий сбыт.
Спустя года три после мечтаний стало понятно, что государство никому помогать не будет, и уж тем более строить дороги к болотам и теребить крупных ритейлеров за их совесть и патриотизм. А посему все разговоры о том, что отечественное всегда лучше и экологичнее, воспринимаются не более, как пустая болтовня, как и то, что себестоимость местной клюквы при необходимых для её производства вложениях должна быть ниже, чем у заморской.
Казалось бы, где как не в северорусских болотах выращивать клюкву? Оказывается, всё не так просто – дорожная инфраструктура отсутствует, сколько-нибудь долгосрочные прогнозы состояния погоды, изменения климата и, что немаловажно, пожароопасной ситуации в лесах тоже, а леса у нас периодически горят вместе с торфяниками. И уж конечно, сейчас никто не даст никакой гарантии стабильности отечественной экономики.
Посадил и забыл
Способ производства клюквы придумали американцы, и сегодня в России находятся энтузиасты (пока иного слова такому предпринимательству нет), которые пытаются использовать их опыт. Берётся участок болота, производится мелиорация, вырываются дренажные канавы, снимается верхний покров и на торфяную плашку высаживаются чеки – этакие выращенные в тепличных условиях коврики с саженцами. Дальше проходит не меньше пяти лет ожидания и рассадки, пока эти коврики не срастутся и не покроют всю поверхность плантации. Когда кустики дают сколько-нибудь приличный урожай (расчётные цифры – 10–15 тонн с гектара), участок затапливается водой, ягода всплывает и её просто собирает комбйн подобно тральщику с сетью, а там уже транспортёром она автоматически попадает в грузовики и вывозится на переработку – всё просто.
Многое зависит и от сорта. В России селекцией занимаются под Костромой, где и впервые в стране сделана попытка промышленного выращивания ягоды. Как говорят костромичи, за 40 лет им удалось создать перспективные гибриды и разработать технологию их выращивания на основе американской. О вкусовых качествах сейчас речи не идёт (говорят, наша куда лучше и естественнее американского «пенопласта»), но разговор именно о технологии.
Костромичи выдают прогнозируемую урожайность своей ягоды и технологии в те самые 10–15 тонн с гектара – примерно раз в 20 больше, чем на том же гектаре можно набрать дикой ягоды. На опытных участках, по словам аграриев, можно набрать до четырёх килограммов клюквы с квадратного метра.
Да ну её в болото?
Но вот опыт показал, что попытка выращивать клюкву в Архангельской области до сих пор видимого результата не принесла. Нынешняя попытка уже третья по счёту. Впервые попытались в 80-х годах прошлого века, но всё заглохло на уровне селекционного материала – его попросту не хватило.
Во второй раз попытались в середине 90-х, но уже на уровне просто организации механического сбора – всё провалилось из-за недостатка нужной информации и технологий.
В третий раз пробуют с 2015-го и надеются на результат через шесть лет после начала работ. Ранее в качестве срока сбора первого непромышленного урожая назывался 2018-й, однако, очевидно, не срослось – высаженные чеки едва прижились, и найти на них кустик ягод – целый праздник. Если именно это имелось в виду под понятием «первый урожай», тогда, действительно, всё идёт по плану.
Поскольку местные власти, кроме одобрения и «сопровождения» некоторыми малопонятными структурами, поддержки никакой не оказывают, все работы ведутся исключительно на взносы членов кооператива, которые, тем не менее, надежды не теряют, и следующий дедлайн уже промышленного урожая назначен на 2021 год.
Экологический вопрос
Кстати, с экологией всё тоже непросто. Болота, на которых у нас в стране можно выращивать клюкву – один из основных участников природного баланса. Любое вмешательство в их экосистему неизбежно приведёт к изменению очень много чего. Даже если фермер-клюквовод не будет использовать какие-либо азотные удобрения для подкормки черенков или химикаты для уничтожения ставшей для помехой для будущей развесистой клюквы болотной растительности, само осушение плантации фактически ведёт к снижению КПД болота как природного фильтра для очистки воды. И не только для очистки – болота сдерживают воду, попадающую на землю в виде осадков, что предотвращает эрозию почвы.
К тому же болота поддерживают природный уровень грунтовых вод и питают многие реки и ручьи, на которых любой болотный «ландшафтный дизайн» так или иначе скажется.
Болота связывают углерод, который не попадает в атмосферу за счёт образования торфа из полуразложившихся растений.
Нарушение болотной экосистемы ведёт за собой нарушение биологического баланса – может уйти селящаяся и кормящаяся здесь птица, зверь – ну и дальше в стиле «эффекта бабочки».
Окультуренные болота создают опасность торфяных пожаров, которые и вовсе грозят гибелью всему окружающему лесу.
Вероятно, есть ещё очень много всего, о чём пока никто не знает – до сих пор многие аспекты функционирования болотных экосистем остаются неизученными.
Кто не рискует…
Итак, каковы шансы не прогореть на клюквенном бизнесе… Среди плюсов называют отсутствие особых проблем с уходом, при успешной приживаемости – полувековой стабильный доход, отсутствие проблем со сбытом из-за низкой конкуренции и высокая стоимость реализации конечного продукта. Позволим себе долю сомнения в каждом из пунктов.
Отсутствие проблем с уходом – это где-нибудь в Чили или Голландии. В наших краях надо помнить, что клюква не переносит ни засухи, ни заморозков, ни переувлажнения, а у нас и того, и другого, и третьего предостаточно, и процесс визитов разных погодных аномалий в последнее время стабилен, но непредсказуем.
Засуха требует увлажнения плантации, а это довольно крупные расходы на средства подачи воды: насосы, помпы, цистерны, генераторы, подключение к ЛЭП…
В заморозки, по существующей технологии, участок заливают водой для образования льда, а это то же, что и выше.
В период ливней воду надо сливать, а это постоянный контроль за дренажной системой, что тоже требует немалых усилий и расходов.
Отсутствие проблем со сбытом – тоже штука довольно относительная – если себестоимость, а соответственно, и цена продукта будет выше, чем заморские аналоги, то никакой ритэйлер из чувства патриотизма и любви к отечественному на уступки, скорее всего, не пойдёт. Да и резко упавшая покупательная способность граждан тоже даст себя знать – большинство сейчас выбирает то, что дешевле.
Стабильный полувековой доход? Подвох уже в первом слове формулы – в экономике страны время такое, что никто не скажет ничего внятного даже про завтрашний день.
Ну и, наконец, необходимость крупных вложений, а дивиденды в далёкой и довольно туманной перспективе, исходя из всех вышеперечисленных рисков.
В конце концов, напомним, что экологическое воздействие промышленного освоения болот на экосистему никто толком не изучал. Такие дела.
